Я много написал стихов...
Хотя не я, то Бог на троне,
На троне сердца и в короне
Метает искры жарких слов...
Я много написал стихов.
О том, что Он превыше всех,
И держит жезл рукою властной,
И у Него лишь мир и счастье,
И только Он дает успех,
Поскольку Он превыше всех.
Но и при том - при всём сообщил
Я вам в порыве откровенья,
Что мне не чуждо и сомненье
И часто я лежал без сил,
Так словно я не угодил
Ему, сидящему на троне
И с жезлом власти, и в короне,
И я не знаю, почему?
Лишь мучат странные сомненья,
Всегда тернист наш путь спасенья,
Что ведом только лишь Ему.
А мне не ведом, в этом дело
Я должен подчиниться смело
Довериться и прыгнуть в суть
Как в бездну, как в болота муть
И утонуть, и быть спасенным,
И быть там заново рожденным,
Вновь сомневаться и тонуть
И научиться так держаться
За руку крепкую Его
И только в этом состояться
А остальное всё - ничто.
Путь по масштабам мирозданья.
И в этом - собственно заданье
Для человека на земле.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".